Iii
Перелет до Владивостока занял сутки. Утром следующего дня, перегрузив свой багаж трижды — с самолета на автомашины, с автомашин на поезд, с поезда — на пристань в Находкинском порту, мы с восхищением разглядывали подковообразный залив, его поблескивающие в лучах солнца голубые воды, заставленные судами причалы, над которыми, торопясь с разгрузкой, «кланялись» портальные краны — на очереди стояли другие суда, белокаменный город, сбегавший к заливу со склонов сопок.
Ветер с моря нес прохладу. Город, люди, море и, кажется, даже яркое, но не знойное солнце — все тут было иным...
Рейд был полон судов, советских и зарубежных. Различных типов, конструкций, назначений. Порт жил напряженной жизнью. Вот наш катер с красивым названием «Коралл» просигналил трижды и не спеша начал отваливать от причала. Затем, набирая скорость, быстро вышел в залив и взял курс в Японское море.
Позади остался залив Находка, потом мыс Поворотный с маяком на взгорье — своеобразный форпост у входа в залив. Слева по борту, в трех-четырех милях от нас тянулся берег, а справа и по ходу открылась ширь морская, из которой то и дело неожиданно появлялись, постепенно увеличиваясь в размерах, идущие навстречу или догоняющие нас суда — сухогрузы, танкеры, сейнеры. Словно проваливаясь в море, они так же быстро исчезали, как и возникали.
До порта-пункта Заповедного было часов пять ходу. Оказавшись в море, к которому так стремились, мы теперь могли повнимательней осмотреться вокруг.
...Навстречу бесконечной чередой бежали волны с серебряной пеной на гребнях. Яркие лучи солнца обливали бескрайний водный простор, море сияло. Только рядом с катером вода была темной, таинственной, мрачной.
Иногда в виде серой, влажной пелены налетал туман. Тогда катер «тонул» в нем, скрываясь от носа до кормы, словно игрушечный кораблик. Но туман быстро оставался позади, и солнце снова сверкало на стеклах капитанской рубки и иллюминаторов, высушивало оставшиеся после тумана капельки влаги.
Все краски вокруг были мягкие, нежные — словно нанесены пастелью.
А со стороны берега представали совсем иные картины. Бесконечной чередой тянулись сопки, поросшие лесами. Невысокие, округлые, они выглядели кудрявыми и веселыми, как на детском рисунке, однако лишь в первые минуты. Чем внимательней мы вглядывались в них, тем больше замечали их мрачную диковатость и суровость. Пустынные бухты, пустынные сопки, местами грозные обвалы камней, скалы, выглядывавшие из моря причудливыми нагромождениями...
Все это особенно хорошо нам было видно из рубки капитана.
Узнав, что мы направляемся в бухту Киевка и порт-пункт Заповедный и примем участие в подводной разведке руды, капитан оживился и охотно заговорил с нами о начавшихся работах у берегов Дальнего Востока.
— Как же, знаем о вашей экспедиции, — сказал он, вступая в разговор. — Почти каждый рейс перевозим то людей, то всякое оборудование. Нам, дальневосточникам, издавна известно: места тут богатые. У Дальнегорска и Владивостока находили, например, золото, даже добывать его из-под воды собирались. Да и так кое-кто, говорят, нырял не без пользы. Так что, ребята, успехов вам!
Помолчав, добавил уже без воодушевления:
— А вот рыбы становится меньше. Уходит она дальше, в океан, да,,.
Что нас ждет впереди?
Во Владивостоке, где пробыли несколько часов, купили газеты и в «Правде» увидели заинтересовавшую нас информацию, озаглавленную «Охотники за подводными сокровищами». Автор ее — корреспондент ТАСС. Он побывал в бухте Киевка и сообщал с места событий: «Оживленно сейчас в бухте Киевка на побережье Японского моря. Сюда прибыла комплексная экспедиция, в составе которой геологи Приморского края, ученые-океанологи Москвы и Владивостока. Сегодня здесь началось бурение первой скважины для поиска подводных сокровищ — оловянного камня — касситерита и других рудных богатств».
«Оживленно сейчас в бухте Киевка», — повторяли мы не раз эти слова, приближаясь к бухте. И снова вспомнили их, когда наш катер, направившись, наконец, к берегу- пришвартовался к дощатому, на рискованно жидких сваях, причалу.
Был полдень. Царила глубокая тишина. Бухта под жаркими лучами солнца лежала ровная, как стеклышко. У подножия сопки, сбегая к самой бухте, раскинулся поселок — десятка два рубленых домиков. Пакгауз, двухэтажный дом, небольшая площадь перед ним, улицы, среди которых ни одной мощеной, — вот, казалось, и все достопримечательности.
Катер отчалил. Помахав на прощание капитану, мы перенесли свой багаж на берег и остановились в недоумении. Что же дальше? Куда следовать? Неужто предвкушаемое нами «оживление в бухте Киевка» не что иное, как вымысел, реклама, вводящая в заблуждение читателей? Было от чего испытать досаду...
Однако, прожив в Заповедном день и внимательно присмотревшись ко всему, что вокруг происходило, мы убедились, что корреспондент ничего не преувеличил и что здесь действительно происходили примечательные события.
Видео: Animated Surprise Easter Eggs for Learning Colors Part III
 Японское море. Первая проба — береговая |
Исследования шли полным ходом. В бухтах, расположенных на север от Заповедного, работы выполнялись под руководством геологов Приморского управления и научных работников Владивостокского государственного университета. В их распоряжении был катер «Подводник». Он то швартовался у причала, то снова уходил в море. С этого катера производились подводные спуски аквалангистов, прибывших из Владивостока. Они брали пробы грунта со дна моря с помощью пневматического заборника, который привезли с собой.
Тот же катер и доставлял полученные аквалангистами пробы в лабораторию, развернутую в поселке.
В самом поселке, помимо лаборатории, организованной геологической партией, велось еще и разведочное бурение на берегу бухты. Оно позволяло ответить на ряд вопросов, связанных с Геологическим происхождением россыпей оловянной руды в море и бухтах. А в самой бухте Киевка незадолго до нашего прибытия были произведены обследования дна моря и взяты пробы со дна аквалангистами первой партии нашей экспедиции во главе с Володенко, перебазировавшейся затем южнее. С ней взаимодействовало экспедиционное судно «Геофизик», с которого пробы брались вибропоршневой трубкой.
«Геофизик» — плавучая база поиска «оловянного камня» — в бухте Спокойная
Кроме того, в бухтах этих работали геологи и геофизики Ленинграда и даже Риги. Вот оно, комплексное наступление на морские «клады»! Как в шутку заметил начальник нашей партии Марк Шумский, «дух Клондайка витал над бухтой Киевка...»
Видео: MYST - Beautiful Chill Mix III
 Бурят дно под водой.. |
...Буровая береговой части разведки стоит среди дюн неподалеку от поселка. Двое рабочих бурят здесь скважину до 50 метров. В этом месте как раз проходит русло пересыхающей летом речки Киевка, и данные, полученные на буровой, уточнят картину выноса пород с материка и накопления касситерита в бухте.
Побывав на буровой, по заданию начальника нашей партии захожу на обратном пути в минералогическую лабораторию. Всюду пробы грунта. Большинство из них сушится под открытым небом, после сушки их хранят в комнатах на стеллажах.
— Технология анализов вкратце такова, — объясняет главный геолог Партизанской геологической партии Л. Хершберг. — Пробы высушиваются, затем обрабатываются специальным раствором с удельным весом около 3 граммов. Кристаллы касситерита оседают на дно вместе с другими металлическими частицами. Но касситерит — немагнитный, и мы его выделяем... магнитом. Наконец, под бинокулярной лупой определяем его содержание на кубометр породы.
— Взгляните, — предлагает он. В глазок микроскопа видны тускло мерцающие кристаллы. Это и есть касситерит. — В прошлом году, — продолжает Хершберг, — мы получили на кубометр породы до 250 граммов оловянной руды — концентрация высокая. Теперь надеемся на повторение этих редких проб.
 Геолог К. В. Яблоков перед спуском в море |
Морской частью разведки руководит кандидат геолого-минералогических наук, сотрудник Проблемной лаборатории Климент Владимирович Яблоков. Застаю его в окружении нашей группы. Вид у него весьма импозантный: широкополая соломенная шляпа, клетчатая рубашка с засученными по локоть рукавами, загорелое лицо и руки, пышные пшеничного цвета усы. Он худощав, высок. Серые глаза смотрят внимательно, приветливо, дружелюбно.
Вопросы супятся на него со всех сторон:
— Обнаружено ли олово в полученных пробах?
— До каких глубин велись спуски в бухтах?
— Эффективно ли действует пробоотборник?
— Когда прибудет «Геофизик» с нашими друзьями?
— Каков будет путь нашей партии?
— Первый пункт обследований, — говорит он, — бухта Краковка. А дальше пойдем курсом на юго-запад. Из бухты в бухту — Спокойная, Окуневская, Подосенова, Козьмино... С пробоотборником будем работать до глубин 25—30 метров, на больших глубинах задействовано наше экспедиционное судно «Геофизик» с вибропоршневой установкой. Отплываем сегодня вечером.
 С осьминогом |
Выясняется, что «Геофизик», капитаном на котором П. Данелюк, в прошлом китобоец, моряк бывалый, уже пришел в Заповедный, на борту его — наши товарищи, которых мы сменяем. Встречаемся с друзьями на причале. Борис Володенко, Юрий Селиванов и другие члены партии — загорелые, выглядят отлично, в превосходном настроении. Рассказывают о спусках на дно, о мытарствах с погодой, сожалеют, что потеряли много времени зря. Им плыть в Находку, а нам в бухту Краковка, где они оставили нам лагерь («а пожить-то в нем не пришлось») и большую часть подводных спусков из намеченных программой разведки.
Мы спешим, да вот беда: у хлипкого причала, завязнув всем килем, прочно сел на мель «Геофизик» — начался отлив! И Данелюк неистовствует. Но тут уж ничего не поделаешь: придется «загорать», пока не начнется прилив.
Между тем мы грузим на «Геофизик» горючее, запчасти, машинное масло, продукты. На борт помещаем лодку-плоскодонку, отремонтированный мотор для вельбота.
Все готово к выходу — была бы большая вода!
Но лишь к ночи, когда неожиданно быстро опустились на море и берег густые дальневосточные сумерки и в небе зажглись миллионы звезд, начался прилив. Судно вздрогнуло, начало всплывать. Через час заработали двигатели. Курс — на юго-запад!
Мы улеглись в спальных мешках на баке. С моря потянуло прохладой, над палубой пронесся ветерок. До чего хороша ночь! Монотонно постукивают двигатели, горят над головой звезды, плещутся волны, разбиваемые форштевнем, и мы плывем навстречу неизвестности,..
А с рассветом увидели бухту Краковка. Подковообразный песчаный пляж. По краям — каменистые обрывы сопок. За бортом — голубая вода, прозрачная и тихая, сквозь которую смутно проглядывало морское дно, где (как знать?), может быть, и скрыта та самая оловянная руда, ради которой мы оказались здесь, в одной из бухт Японского моря.
