«Игра на публику» — похвала или порицание?
В 1967 году я сыграл свой последний чемпионат страны, девятнадцатый по счету. А первый был в 1948 году. Ничего приятного в памяти моей он не оставил. Причин к тому много. В ту пору я еще разрывался между футболом и баскетболом, а потому и не чувствовал себя баскетболистом. Да и в команде я был чужаком: меня, игрока ереванского СКИФа, откомандировали в кироваканское «Динамо» — команду, которая заняла в Армении первое место и поэтому представляла ее в чемпионате страны. Ну и, наконец, какие могут быть приятные воспоминания, если в том турнире мы и место заняли плохонькое — чуть ли не последнее, — и играли хуже не придумаешь.
А вот второй мой чемпионат я помню так, будто игрался он не 20 лет назад, а совсем недавно.
...Стартовая — она же основная — пятерка ереванского СКИФа составлена была из одних только репатриантов: Том (Татевос) Мурадян вернулся из США, Жан Маркарян — из Франции, Абрам Амамджян, Жирайр Минасян, как и я, — из Египта. Команда наша была весьма техничная, не исключено, что мы могли бы получить первый приз за красоту, если бы, конечно, таковой разыгрывался. Не сочтите это хвастовством: так лестно аттестовал нашу команду Иван Лысов. Капитан прославленной тартуской команды, один из самых ярких виртуозов, которых я когда-либо видел на баскетбольных площадках, не пропустил, кажется, ни одного матча с участием никому в ту пору не известного СКИФа из Еревана. Да и зрители уже после первого нашего матча встречали нас на «ура».
Аплодисменты аплодисментами, похвалы похвалами, но заняли мы в том чемпионате пятнадцатое место. И все было справедливо: большего наш СКИФ тогда не стоил. Я не случайно упомянул, что на первых ролях в команде были репатрианты. Мы любили баскетбол, что само по себе весьма похвально, но мы были уверены в том, что умеем играть в баскетбол, — и это было нашей ошибкой. Тогда, в 1950 году, в Вильнюсе вдруг выяснилось, что баскетбольное образование, которое получали мы до приезда в СССР, было, прямо скажем, отнюдь небезупречным.
Кое-чему можно было поучиться у нас: Лысов был в своих похвалах искренен- нам надо было учиться куда прилежнее, и «предметов» нам предстояло освоить уйму: мы умели немногое, мы не умели очень многого. Да, виртуозность хороша, но только в том случае, если она не является самоцелью, и какой от нее прок, если силенок у виртуоза хватает на 10—15 минут матча... Мы и наши соперники играли в два разных баскетбола: они выходили на площадку бороться за победу, мы — играть в свое удовольствие. Они трудились на площадке от первой минуты до сороковой, нас с трудом хватало на тайм. Они дорожили мячом, нам ничего не стоило красоты ради дать ненужный пас или бросить мяч в корзину тогда, когда шансы на успех были мизерны. Для них желанной наградой была победа, нам — так, во всяком случае, могло показаться со стороны — вполне хватало и аплодисментов.
Видео: The Figure Skaters Who Dance Together In Life, But Not On Ice | A Game for Two
Написал об аплодисментах и спохватился: а правильно ли меня поймут? Порою приходится слышать, как о том или ином спортсмене с пренебрежением говорят, что он играет на публику. Что до меня, то я не вижу ничего худого в том, что спортсмен хочет понравиться зрителю. Напротив, за это надо не порицать, а хвалить спортсмена, если, конечно, красивая игра — а именно она и имеется в виду — не мешает идти к победе кратчайшим путем и не унижает соперника.
В выражении этом — «Играть на публику» — нескрываемое презрение не столько к спортсмену, который хочет понравиться зрителю, сколько к самому зрителю. Подразумевается, что спортивный поединок вполне может обойтись без зрителя, что если от него, от зрителя, к сожалению, нельзя избавиться, то уж, во всяком случае, незачем о нем заботиться, угождать ему.
Видео: 5 крутых игр в которые вам не поиграть #11
Никому не приходит в голову мысль упрекать актера в том, что он играет для зрителя: все Согласны с тем, что театр без зрителя немыслим. Почему же применительно к спорту эта истина очень многим не кажется очевидной? Да потому, что театр — это зрелище, и только. А спорт — это еще и победа, и очки, и занятые места. Но ведь «еще», а не «только»! Я не хочу ставить знак равенства между актером и спортсменом. Но если позабыть об очках и победах, кубках и занятых местах, то, право же, выяснится, что у актера и спортсмена есть и нечто их роднящее. Нас объединяет главное: матч, как и спектакль, — зрелище, следовательно, и артист, и спортсмен работают для зрителя.
Из тысячи человек, которые пришли смотреть, скажем, «Отелло», 999 знают, что Яго прохвост и что Отелло задушит Дездемону, — знают, но идут в театр, выстояв зачастую по нескольку часов в очереди за билетами- идут — потому что их интересует, как поставлен спектакль, как играют актеры. Но ведь и на футбольный матч «Спартак» — «Динамо» 100 тысяч болельщиков идут не только для того, чтобы увидеть, кто выиграет: об этом можно было бы узнать, не выходя из дому- болельщики — во всяком случае, те из них, кто является настоящим ценителем, — идут, чтобы увидеть, как играют команды. Так почему же спортсменам не постараться для зрителей так, как стараются для них актеры?
Есть еще одна сторона дела. И по собственному опыту, и по рассказам других спортсменов я очень хорошо знаю, что, когда нет зрителей или даже когда их очень мало, не играется — и все тут! Вроде бы и к матчу готовился прилежно, и чувствуешь себя преотлично, а увидел пустые трибуны — настроение испортилось, желание играть пропало- не играешь, а очки добываешь... А другой раз и нездоровится, и матч из тех, которые ничего не решают, но играешь так, что сам удивляешься. Удивительного же ничего нет: зритель заставил играть хорошо, стыдно играть плохо, когда в тебя верят и многого от тебя ждут. Я знаю баскетболистов, которым предложи играть либо в нейтральном зале, но полупустом, либо в настроенном по отношению к его команде недружелюбно, но с переполненными трибунами — выберут второй вариант.
Нет, и спорт — речь, разумеется, идет о большом спорте — тоже немыслим без зрителей.
